Развитие российского антитеррористического законодательства как способ преодоления социальной травмы

Номер журнала:

Краткая информация об авторах: 
старший преподаватель кафедры международного права Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена
Аннотация: 

В статье отмечаются основные векторы развития действующего в России антитеррористического законодательства. Основное внимание обращено на расширение круга субъектов, способных противодействовать терроризму. Автор обосновывает мнение о том, что не только конкретные террористические акты, но и террористическая угроза в целом порождают серьезную социальную травму, которую российское общество вынуждено преодолевать различными способами, в том числе правовыми. Кроме того, в статье автор выделяет три уровня восприятия социальной травмы. Развитие российского антитеррористического законодательства характеризуется как один из способов преодоления социальной травмы.

Ключевые слова: 

терроризм, террористическая угроза, социальная травма, социальная реабилитация, социальная база терроризма, антитеррористическое законодательство, уровни восприятия социальной травмы.

Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 18-011-01233
«Правовой фактор в динамике социальной травмы: российский опыт».
 
     Социальные травмы не минуют ни одно общество. В большей степени социальные травмы переживает население тех стран, где происходят серьезные социальные потрясения, связанные с коренными изменениями в общественном укладе, в жизни общества в целом или в отдельных ее сферах, или же там, где сильны определенные риски и угрозы. Природа социальных травм различна и крайне редко сводится к какой-то одной причине или группе одноплановых причин. Преодоление социальной травмы также не может сводиться к какому-то одному направлению, здесь всегда важен глубокий, разносторонний подход, учитывающий множество факторов и различные векторы воздействия. Социальные, экономические, политические, духовно-культурные факторы очень важны, причем, как каждый в отдельности, так и в сочетании, но есть фактор, который, как правило, игнорируют специалисты в области конфликтологии, социальной психологии, социологии, политологии, - это правовой фактор, хотя, на наш взгляд, невозможно отрицать значение «правовых оснований» важнейших общественных процессов. Правовой фактор важен как в динамике социальной травмы непосредственно, так и в дальнейшем – в процессе преодоления социальной травмы. На наш взгляд, важнейшим здесь является развитие внутригосударственного законодательства в тех сферах, которые в большей степени связаны с природой, сущностью социальной травмы. У разных государств мира свой опыт социальных травм и их преодоления, своя картина динамики социальной травмы и всего, что с ней так или иначе связано. Есть подобный опыт и у России.
     В рамках данной статьи исследуем развитие российского антитеррористического законодательства как способ преодоления социальной травмы. Очевидно, что терроризм в его современных проявлениях не только причиняет колоссальный ущерб своим непосредственным жертвам, но и наносит тяжелую травму конкретному обществу. В процессе развития отечественного антитеррористического законодательства были изменены и дополнены отдельные положения главного правового источника антитеррористической деятельности в Российской Федерации – Федерального закона «О противодействии терроризму» 2006 г.
     Основные векторы развития российского антитеррористического законодательства сводятся к следующему:
  • вектор первый: совершенствование понятийного аппарата, в частности, в основу определения терроризма впервые было положено понятие «идеология насилия» («терроризм – идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий»);
  • вектор второй: выработка новых подходов к проведению контртеррористических операций с учетом отечественного и зарубежного опыта подобных операций, включая изменение подхода к такому явлению, как уступки террористам (прежний подход «минимальные уступки террористу» изменен на «недопустимость политических уступок террористам»);
  • вектор третий: закрепление широкого понимания деятельности по противодействию терроризму, предполагающего, помимо работы правоохранительных органов и специальных служб, комплекс мер, реализация которых возложена на различные органы исполни¬тельной власти, как федеральные, так и субъектов федерации, а также органы местно¬го самоуправления в пределах предоставленных им полномочий; к третьему вектору отнесем также расширение круга субъектов, способных осуществлять деятельность по противодействию терроризму, в частности, помимо органов государственной власти и органов местного самоуправления, в этот круг были включены физические и юридические лица. 
 
     В контексте интересующей нас проблематики – преодоления социальной травмы – ключевое значение имеет третий вектор, поэтому остановимся более детально на отдельных аспектах. 
     В соответствии с российским антитеррористическим законодательством, высшие исполнительные органы власти субъектов федерации наделены широким спектром полномочий, включающих, прежде всего:
  • принятие мер по устранению предпосылок для возникновения конфликтов, способствующих совершению террористических актов и формированию социальной базы терроризма;
  • принятие мер по выявлению и устранению факторов, способствующих возникновению и распространению идеологии терроризма;
  • участие в социальной реабилитации лиц, пострадавших в результате террористического акта, совершенного на территории субъекта, и лиц, участвующих в борьбе с терроризмом, и в возмещении вреда, причиненного физическим и юридическим лицам в результате террористического акта;
  • организацию обучения граждан, проживающих на территории субъекта Российской Федерации, методам предупреждения угрозы террористического акта, минимизации и ликвидации последствий его проявлений и др.
 
     С точки зрения профилактики терроризма, безусловно, важно устранять предпосылки формирования социальной базы терроризма, а также факторы, способствующие возникновению и распространению идеологии терроризма. Однако, среди названных выше положений обратим особое внимание на социальную реабилитацию лиц, пострадавших в результате террористического акта, и возмещение вреда, причиненного в результате террористического акта. Считаем это важнейшим элементом преодоления социальной травмы, которую порождает терроризм. По смыслу Федерального закона «О противодействии терроризму» 2006 г., социальная реабилитация лиц, пострадавших в результате террористического акта, включает в себя психологическую, медицинскую и профессиональную реабилитацию, правовую помощь, содействие в трудоустройстве, предоставление жилья. Социальная реабилитация проводится в целях социальной адаптации лиц, пострадавших в результате террористического акта, и их интеграции в общество.
     Кроме того, в процессе антитеррористической деятельности важно задействовать потенциал гражданско¬го общества, значение которого порой несправедливо отрицается, хотя у российского общества есть необходимые возможности и нужный «задел» для создания «атмосферы сопричастности» к преодолению общих проблем и минимизации угроз. Можно даже сказать, что в обществе есть запрос на отход от привычного равнодушия к деятельной сопричастности.
     Разумеется, уровень восприятия социальной травмы может быть различным. Считаем целесообразным выделить три уровня восприятия:
  • высокий уровень характеризуется ощущением постоянной напряженности, страха, ожидания повторения или усиления травмирующих ситуаций;
  • средний уровень предполагает понимание существующих угроз и рисков, неравнодушное отношение к ним, но без угнетенного состояния, без ощущения постоянного страха и ожидания беды;
  • низкий уровень, как правило, основан на позиции, которую условно обозначим как бытовой фатализм («чему быть – того не миновать»), т.е. очевидное существование угроз и возможность наступления опасных событий не отрицается, но это не определяет каждодневное существование, а поэтому не сопровождается напряженностью и ощущением страха.
 
     Те группы населения, для которых, в соответствии с изложенным подходом, свойственен средний уровень восприятия, могут быть наиболее эффективны в деятельности по преодолению социальной травмы.
     В целом, террористический акт следует рассматривать как травматическое событие, а терроризм как таковой и террористическую угрозу – как социальную травму. Чем больше травматических событий приходится на долю конкретного общества, тем сильнее будет проявлять себя социальная травма как опасный социальный феномен. 
     Отметим, что принятие Федерального закона «О противодействии терроризму» 2006 г. (который пришел на смену действовавшему ранее Федеральному закону «О борьбе с терроризмом» 1998 г.) и дальнейшее планомерное внесение в него необходимых изменений и дополнений стали главным направлением в развитии российского антитеррористического законодательства, ведь изменилась даже базовая терминология – понятие «борьба с терроризмом» было заменено на «противодействие терроризму». От того, насколько национальное законодательство своевременно и эффективно реагирует на меняющиеся условия и новые вызовы, во многом зависит дальнейшее развитие ситуации в конкретной сфере общественной жизни, в данном случае – в сфере общественной безопасности. 
     Каждый век ставит перед человечеством новые вопросы [2. С. 95] и несет новые угрозы, которые зачастую приводят к такому социальному феномену, как социальная травма. Преодоление социальной травмы – не только значимый этап в ее развитии, но и серьезная задача, которая стоит перед обществом и государством. Что касается правовых аспектов затронутой нами проблемы, то считаем необходимым не только анализировать положение дел с точки зрения современной практики, но и задействовать теоретико-правовой материал, который накоплен отечественной юридической наукой [4]. Кроме того, немаловажно вновь обратить внимание на антропологический подход, который уже доказал свою состоятельность в нашей стране [3. С. 1]. В любом случае целесообразно следовать междисциплинарному, комплексному подходу в преодолении социальной травмы, с опорой на теоретический и практический опыт разных научных направлений, в частности, в последнее время стало заметно взаимодействие конфликтологии и юриспруденции, поэтому юристы все чаще указывают, что «специалистам-конфликтологам было бы нелишним обладать знаниями в области права» [1. С. 114]. 
Литература: 
[1] Алёшина А.В., Косовская В.А. Медиация как результат взаимодействия конфликтологии и юриспруденции // Общество. Среда. Развитие. 2012. № 2.
[2] Дорская А.А. Институт международного права: опыт неофициального научного сообщества // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. 2010. № 134.
[3] Игнатьева М.В. Антропологический подход в изучении правовых традиций России // Правозащитник. 2015. № 3.
[4] Пашенцев Д.А., Чернявский А.Г., Радько Т.Н., Шамаров В.М., Честнов И.Л., Селюков А.Д., Дорская А.А., Бырдин Е.Н., Овчинников И.И., Крупеня Е.М., Цишковский Е.А., Романова Г.В. Методологические проблемы современной юридической науки: Коллективная монография. М., 2015.