Проблемы муниципальной службы в решениях международных судебных органов

     Принятие Конституции Российской Федерации 12 декабря 1993 г. способствовало серьёзным преобразованиям в системе государственной власти, в результате которых служба в государственных и муниципальных органах приобрела качественно новое содержание. 

     В развитие основных положений Конституции РФ были приняты Федеральные законы "Об основах государственной службы Российской Федерации" и "Об основах муниципальной службы в Российской Федерации", в которых закладывались основы и принципы организации государственной и муниципальной службы. 

     Осуществляемая в Российской Федерации на современном этапе развития правовых отношений широкомасштабная работа по реформированию одной из важнейших основ конституционного строя - местного самоуправления, определила ряд актуальных задач, связанных с коренными преобразованиями в области функционирования органов местного самоуправления, укрепления в его системе кадровой политики [1].

     Муниципальная служба как объект изучения является структурной составляющей комплексной науки муниципального права Российской Федерации. Следовательно, в любой общественной системе огромное значение для обеспечения её оптимальной, сбалансированной жизнедеятельности имеет личный кадровый потенциал и кадровая компетентность, непосредственно осуществляющих управление. 

     Несмотря на наличие значительного количества нормативных правовых актов, регулирующих деятельность муниципальной службы Российской Федерации, в этой области существует немало проблем. 

     Основными из них являются:

 

     Международная судебная практика, касающаяся проблем муниципальной службы, к сожалению, не ограничивается лишь перечисленными проблемами.

     Например, Постановление Суда Евразийского экономического сообщества по запросу Министерства экономики и бюджетного планирования Республики Казахстан о разъяснении положений Соглашения о государственных (муниципальных) закупках от 9 декабря 2010 года определяло некоторые положения в системе муниципальных государственных закупок.

     Министерством было указано, что ранее Казахстан обратился в Международную Евразийскую экономическую комиссию с предложением о внесении изменений в Соглашение в части исключения Национального банка, его ведомств, юридических лиц, в отношении которых он является учредителем, либо акционером, из субъектов системы государственных закупок. 

     Коллегия ЕЭК ответным письмом в адрес Национального банка от 27 июня 2013 года N ХВ-1260/26 выразила мнение Республики Беларусь и Российской Федерации о том, что урегулирование этого вопроса может осуществляться национальным законодательством Казахстана. Также Коллегия ЕЭК указывала на возможность Казахстана обратиться в Суд ЕврАзЭС с запросом о разъяснении некоторых конкретных отдельных положений Соглашения.

     По результатам рассмотрения этого запроса, а также документов, представленных участвующими в деле лицами, на основании подпункта а) пункта 1 статьи 37 Регламента Суда Евразийского экономического сообщества, Большая коллегия пришла к выводу о необходимости прекращения производства по запросу Министерства. 

     Огромный интерес на современном этапе развития политических и общественных отношений, взаимодействия органов государственной власти, ограничения полномочий, распределения их между муниципальными и федеральными уровнями представляет практика Европейского суда по правам человека о реализации принципа законности на государственной службе. С учётом российского реформирования муниципальной службы, предусматривающего введение ряда ограничений для муниципальных служащих, особое внимание вызывает вопрос коррупции и взяточничества муниципальных служащих. 

     Серьёзное значение в реализации принципа законности имеет фактор обеспечения равного доступа к муниципальной службе на основе конкурсных процедур, что основывается на нормах международного права. Так, ст. 21 Всеобщей декларации прав человека устанавливает, что каждый человек имеет право равного доступа к государственной службе в собственном государстве. Аналогичное положение содержится в ст. 25 Международного пакта о гражданских и политических правах, предусматривающей, что каждый гражданин должен иметь без всякой дискриминации и необоснованных ограничений право и возможность допуска к муниципальной службе на общих равных условиях. 

     Анализ практики Европейского суда по правам человека свидетельствует о том, что принципы верховенства права и лояльности должностных лиц к демократическим ценностям на основе соблюдения требований законодательства и этических норм и моральных принципов вызывает необходимость ограничения национальным законодательством отдельных прав и свобод муниципальных служащих. В этой связи государственные служащие должны регламентировать своё поведение в соответствии с установленными национальным законодательством ограничениями. Государственное вмешательство при этом преследует цель защиты прав других лиц на эффективную политическую демократию [4].

     Принятый во исполнение Национального плана противодействия коррупции (утвержденный Президентом Российской Федерации от 31 июля 2008 г. N Пр-1568) Федеральный закон от 25 декабря 2008 г. N 273-ФЗ "О противодействии коррупции" предусматривает ряд ограничений прав государственных служащих при исполнении ими служебных обязанностей. Такой подход способствует эффективному решению проблемы противодействия коррупции в государственном аппарате и реализации принципа законности на государственной службе, соответствует практике Европейского суда по правам человека.

     В практике Европейского Суда по правам человека имеется Постановление от 01 июля 2014 года по делу № 29920/05 «Герасимов и другие против Российской Федерации».

     По делу обжалуется длительное неисполнение вступивших в законную силу судебных актов по делам о предоставлении жилья и неоправданное вмешательство публичных властей в реализацию права на беспрепятственное пользование своим имуществом. По делу допущено нарушение требований статей 6, 13 и статьи 1 Протокола № 1 Конвенции о защите прав человека и основных свобод [2].

     Заявителями являлись граждане Российской Федерации, проживающие в различных регионах РФ, в отношении которых были вынесены вступившие в законную силу судебные решения, предписывающие органам власти предоставить им жильё или оказать услуги натурой, но эти решения длительное время не исполнялись. 

     В производстве по делу в Европейском Суде во всех случаях, кроме двух, государство-ответчик представило односторонние заявления, признающие длительность исполнения судебных решений, вынесенных в пользу заявителей и предлагающие им денежную компенсацию.

     Европейский Суд поставил принципиальный вопрос о существовании проблемы, вытекающей как из отсроченного исполнения решений национальных судов, налагающих обязательства в натуре на властные структуры, отсутствие внутригосударственных средств правовой защиты в отношении таких отсрочек, была приведена в действие процедура вынесения пилотного постановления.

     Относительно соблюдения требований статьи 13 Конвенции Европейский в предыдущих постановлениях Суд уже приходил к выводу, что в законодательстве РФ отсутствуют эффективные внутригосударственные средства правовой защиты, предоставляющие возможность адекватной и достаточной компенсации вреда в случае длительного неисполнения судебных решений, вынесенных против органов власти. Это было логическим обоснованием двух законопроектов, вынесенных на обсуждение законодателя до и после вынесения Европейским Судом пилотного Постановления по делу «Бурдов против Российской Федерации (№ 2)» с целью создания специального судебного компенсаторного механизма, обеспечивающего адекватную компенсацию вреда от повторных нарушений на национальном уровне. 

     Европейский Суд единогласно постановил, что по делу допущены нарушения статьи 6 и статьи 13 Конвенции в связи с задержками в исполнении вступивших в законную силу судебных решений, вынесенных в пользу заявителей, статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции в отношении шестерых заявителей в связи с неоправданным вмешательством публичных властей в реализацию их права на беспрепятственное пользование своим имуществом и обязал государство-ответчика выплатить заявителям суммы в размере от 900 до 9 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

     В целях уголовно-правового обеспечения противодействия коррупции и в интересах выполнения международных обязательств международные судебные органы устанавливают строгую ответственность за совершение коррупционных преступлений. Среди них наиболее распространенным и опасным в муниципальной сфере является взяточничество [3].

     Как показала практика, огромное количество проблем муниципальной службы обусловлено не только несовершенством законодательной базы, но и человеческим фактором.

     Муниципальные служащие при осуществлении своих непосредственных обязанностей должны в первую очередь осознавать, что целью их работы является служение обществу и народу. В связи с этим, преследование корыстных целей на муниципальной службе – явление недопустимое.