Реализация гарантий прав человека в гражданском судопроизводстве в России

Номер журнала:

Краткая информация об авторах: 

член-корреспондент РАЕН, доктор юридических наук, доцент, заместитель заведующего кафедрой судебной власти, правоохранительной и правозащитной деятельности Российского университета дружбы народов

Аннотация: 

Гражданское судопроизводство ведется в соответствии с федеральными законами, действующими во время рассмотрения и разрешения гражданского дела (совершения отдельных процессуальных действий или исполнения судебных постановлений). В случае отсутствия нормы процессуального права, регулирующей возникшие в ходе гражданского судопроизводства отношения, федеральные суды общей юрисдикции и мировые суды применяют норму, регулирующую сходные отношения (аналогия закона). При отсутствии такой нормы судьи действуют исходя из общих принципов осуществления правосудия в Российской Федерации (аналогия права). Диспозиции общих конституционных гарантий (которые не относятся напрямую к судебной системе, однако их смысл вполне можно применить к судебной процедуре рассмотрения гражданских дел) содержатся в следующих статьях Конституции России: 17, 19, 29 и 45. Судебная деятельность характеризуется важнейшими показателями: качеством и оперативностью (соблюдением процессуальных сроков).  Согласно общепризнанным принципам и нормам международного права быть судимым без неоправданной задержки составляет одно из основополагающих прав человека, неразрывно связанных с правом на справедливое судебное разбирательство. По смыслу конституционной нормы, во-первых, каждый вправе, но не обязан защищать свои права, во-вторых, защищать всеми не запрещенными законом способами. Думается, последнее приобретает свою силу и значимость не как констатация (или перечисление) этих способов в законе, а как наличие реальных механизмов их использования индивидом и доступности использования.

Ключевые слова: 

гражданское судопроизводство, судебный процесс, процессуальная норма, гарантия, права человека, процессуальное право, мировой суд, гражданское дело.

     Согласно ч. 1 ст. 45 Конституции РФ «государственная защита прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации гарантируется». Норма обеспечивает конституционное регулирование защиты прав и свобод человека и гражданина посредством правомерных действий государства (в частности, специализированных органов, действующих от имени государства, — судов). Однако деятельностью государства процесс защиты прав человека не исчерпывается. Резюмируется, что личность не является пассивным объектом государственной защиты. Наравне с государством индивид является (по смыслу ст.45 Конституции РФ) автономным правомерным защитником своих собственных прав и свобод. 
     Статья конкретизирует и углубляет отношения Российского государства и личности, находящейся на его территории. Норма ч. 1 ст. 45 Конституции РФ носит общий характер и, как правило, находит свою конкретизацию в других конституционных нормах: Президент России, являясь гарантом Конституции РФ, обязан уважать и охранять права и свободы человека и гражданина (ст. 82); законодательная деятельность Государственной Думы должна обеспечивать защиту прав человека; Государственная Дума назначает на должность и освобождает от должности Уполномоченного по правам человека (п. «д» ст. 103); Правительство России осуществляет меры по обеспечению прав человека (п. «е» ст. 114) и т.д. [15. С. 538-549].
     Данная конституционная норма является скорее декларативной, нежели реально применяемой на практике. Однако ссылки на ч. 1 ст. 45 Конституции РФ и ее разъяснения в судебной практике встречаются нередко. Например, в п. 2 постановления Конституционного Суда РФ от 10 апреля 2001 г. №5-П «По делу о проверке конституционности ч. 1 п. 1 ст. 8 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» в связи с запросом Находкинского гарнизонного военного суда» указывается на системную связь конституционных норм: государственная защита прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации гарантируется (ч. 1 ст. 45); каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод (ч. 1 ст. 46); решения и действия (или бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц могут быть обжалованы в суд (ч. 2 ст. 46). 
     Другой пример. В постановлении Конституционного Суда РФ от 15 июля 1999 г. № 11-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений Закона РСФСР «О Государственной налоговой службе РСФСР» и Законов РФ «Об основах налоговой системы в Российской Федерации» и «О федеральных органах налоговой полиции» указывается, что «…должна быть гарантирована государственная защита прав и свобод (ч.1 ст.45 Конституции РФ), в том числе путем судебных процедур (ч. 1 ст. 46 Конституции РФ), обеспечивающих установление судом фактических оснований привлечения к ответственности за нарушение законодательства…». Нормы ч. 1 ст. 45 и ч. 1 ст. 46 Конституции РФ, действительно, образуют систему, ведь право на судебную защиту (как специальная конституционная гарантия) является логическим продолжением права граждан на государственную защиту их прав и свобод (как общей конституционной гарантии) путем обращения в органы государственной власти (суды) [7]. 
     Статья 45 Конституции РФ применительно к гражданскому судопроизводству находит свое продолжение в ГПК РФ. Так, согласно ст. 3 ГПК РФ заинтересованное лицо вправе в порядке, установленном законодательством о гражданском судопроизводстве, обратиться в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов. Отказ от права на обращение в суд недействителен. Конструкция «вправе… обратиться» фактически повторяет (в некоторой степени — расширяет) конструкцию ч. 2 ст. 45 Конституции РФ («Каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом») и означает, что заинтересованное лицо при нарушении или угрозе нарушения его прав, свобод и охраняемых законом интересов по своему усмотрению решает, воспользоваться ему гарантированным ст. 45, 46 Конституции РФ правом на судебную защиту или нет. Однако при выборе судебного способа защиты ему должен быть предоставлен равный со всяким другим заинтересованным лицом доступ к правосудию в соответствии с порядком, установленным федеральным законом [10. С. 4]. 
     Согласно ст. 5 ГПК РФ правосудие по гражданским делам, подведомственным судам общей юрисдикции, осуществляется только этими судами по правилам, установленным законодательством о гражданском судопроизводстве [16. С. 1-18]. 
     Выражением гарантий государственной защиты прав и свобод человека являются процессуальные условия: беспристрастность суда; гласность, открытость (публичность) судебного разбирательства; оперативность правосудия и др. 
     Беспристрастность суда. «Идея, согласно которой в составе справедливого суда не должно быть лиц, ранее участвовавших в разбирательстве, основана на предположении, что люди склонны придерживаться прежнего мнения даже в иной роли. В этом смысле они должны будут оценивать себя при рассмотрении соответствующего дела, нарушая принцип аксиомы общего права, согласно которой никто не может быть судьей в собственном деле» [5. С. 471]. 
     Данный вопрос глубоко исследован в рамках уголовно-процессуального законодательства России и в практике Европейского Суда по правам человека (1). Например, судья Конституционного Суда РФ Т.Г. Морщакова в особом мнении по делу о проверке конституционности положений ст. 133, 218 (ч. 1) и 220 УПК РСФСР [12. С. 43-52] [13. С. 116] высказала мысль о том, что «предыдущее участие в судопроизводстве должно расцениваться и расценивается согласно ст. 60 УПК РСФСР как обстоятельство, устраняющее судью от дела». Данная мысль, по мнению председателя Верховного Суда РФ В.М. Лебедева, «нуждается в критическом осмыслении» [14. С. 3], поскольку из самой конструкции ст. 60 УПК РСФСР такой категорический вывод не вытекает. Напротив, в п. 1 ст. 9 этой статьи приводится четкий перечень оснований, по которым судья не может участвовать в рассмотрении дела (если он участвовал в этом деле в качестве лица, производящего дознание, следователя, обвинителя, защитника, законного представителя обвиняемого, представителя потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика). «Если следовать этой позиции, — рассуждает В.М. Лебедев, — то без специальных судей типа следственных судей нам не обойтись» [14. С. 3]. 
     Гласность и открытость (публичность) судебного разбирательства. Гласность в судопроизводстве — конституционный принцип, закрепленный в ч. 1 ст. 123 Конституции РФ и дословно воспроизведенный ст. 9 Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации». 
     Российское гражданско-процессуальное законодательство, следуя международным стандартам в области прав человека, установило, что «задачами гражданского судопроизводства являются правильное и своевременное рассмотрение и разрешение гражданских дел в целях защиты нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан…» (ст. 2 ГПК РФ). Согласно ст. 10 ГПК РФ разбирательство во всех судах открытое. Каждый, кто желает увидеть, как вершится правосудие, имеет право присутствовать на любом открытом судебном заседании.
     Европейский Суд по правам человека отметил, что гласность и открытость судебного разбирательства направлена на защиту сторон от тайного правосудия, не подпадающего под контроль общественности, и что она является одним из средств сохранения доверия в судах всех уровней. В решениях Европейского Суда дается развернутая характеристика этих понятий. Так, в деле Претто и другие против Италии, 8 декабря 1983 г. указано следующее: «Публичный характер судопроизводства, о котором говорится в п. 1 ст. 6, защищает тяжущихся от тайного отправления правосудия вне контроля со стороны общественности; он служит одним из способов обеспечения доверия к судам, как высшим, так и низшим. Сделав отправление правосудия прозрачным, он содействует достижению целей п. 1 ст. 6, а именно, справедливости судебного разбирательства, гарантия которого является одним из основополагающих принципов всякого демократического общества…». 
     В другом своем решении (Экбатани против Швеции, 26 мая 1988 г.) Европейский Суд высказался еще определеннее: «…что касается публичности, то все материалы дела доступны широкой публике». Рассмотрение дел в присутствии публики имеет превентивное значение, воспитывая уважение к законности и правопорядку. По мнению Т.Г. Морщаковой, «понятно, что позитивное значение открытое судебное разбирательство может иметь лишь в том случае, когда демонстрирует объективность и беспристрастность суда, строгое следование процедуре, равное и уважительное отношение к сторонам и другим участникам процесса, высокую общую культуру» [11. С. 90]. С этим мнением трудно поспорить. Однако у этой проблемы, по мнению диссертанта, есть и другой немаловажный аспект. Сама публикация судебных постановлений является сильным стимулом повышения их качества, улучшения состава судейского корпуса и повышения квалификации судей. 
     Гласность в судебной деятельности невозможна без соблюдения порядка во время судебного разбирательства. Присутствующие в зале суда обязаны уважительно относиться к суду, соблюдать принятые в суде правила и процедуры и подчиняться распоряжениям председательствующего. К нарушителям могут быть применены меры ответственности, являющиеся организационными гарантиями принципа гласности. 
     На наш взгляд, наряду с вопросом гласности и открытости судебного разбирательства необходимо ставить вопрос о гласности выносимых судебных постановлений, а точнее — их доступности для более широкого числа граждан. 
     Неизбежно возникают и другие вопросы: готова ли российская судебная система к широкому освещению ее деятельности; возможно ли опубликование всего массива судебных решений. Сразу отметим, что столь серьезные вопросы — тема для отдельного научного исследования. Однако остановиться на этой проблеме автора заставил тот факт, что она непосредственно вытекает из теоретического осмысления самого понятия гласности в судопроизводстве как одной из конституционных гарантий правосудия (ч. 1 ст. 123 Конституции РФ) [8]. 
     Автору статьи кажется логичным следующее утверждение: если само гражданское судопроизводство должно осуществляться на началах гласности и открытости [1. С. 13-18.] [2. С. 11] (за ограничениями, установленными федеральным законом), то почему результат судопроизводства — судебное постановление (решение, определение), которое является, по сути, итогом и смыслом всего судопроизводства, не должно быть столь же открытым и доступным для всеобщего обозрения? 
     В судебной практике встречаются случаи, когда судебное заседание закрывается по той причине, что свидетели испытывают страх при даче показаний в присутствии публики. В этих случаях судьи прямо ссылались на ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах и ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, в которых говорится о возможности закрытого слушания, «когда публичность нарушала бы интересы правосудия». 
     Согласно ч. 1 ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод «судебное решение объявляется публично, однако пресса и публика могут не допускаться на все судебное заседание или часть его по соображениям морали, общественного порядка или государственной безопасности в демократическом обществе, если это требуется в интересах несовершеннолетних или для защиты частной жизни сторон, или — в той мере, в какой это, по мнению суда, строго необходимо — при особых обстоятельствах, когда публичность нарушала бы интересы правосудия». Аналогичное положение содержится в ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, за исключением того, что Пакт в отличие от Конвенции разрешает не оглашать решение по гражданскому делу, «когда интересы несовершеннолетних требуют другого или когда дело касается матримониальных споров или опеки над детьми». В Конституции РФ закреплено: «Разбирательство во всех судах открытое. Слушание дела в закрытом судебном заседании допускается в случаях, предусмотренных федеральным законом» (ст. 123). 
     В соответствии с п. 1 ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека основных свобод «каждый имеет право при определении его гражданских прав и обязанностей… на справедливое публичное разбирательство в разумный срок». Статья 14 Международного пакта о гражданских и политических правах также указывает на право быть судимым без неоправданной задержки. Однако Европейский Суд установил, что если в гражданском судопроизводстве «заявитель не проявил заботливости, которой можно ожидать от стороны в подобном споре» и тем самым «способствовал продлению разбирательства», нарушения сроков рассмотрения дела не выявляются. Хотя «заявителей нельзя винить в неполном использовании средств правовой защиты, достигнутой ими по внутригосударственному праву», их поведение представляет собой объективный факт, ответственность за который нельзя возложить на государство и который должен учитываться в целях определения, был ли превышен разумный срок, упомянутый в п. 1 ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека основных свобод [9]. 
     Своевременность рассматривается как уложение рассмотрения дела и вынесения решения по нему в предусмотренные законом сроки. Так, согласно ст. 154 ГПК РФ гражданские дела рассматриваются и разрешаются судом до истечения двух месяцев со дня поступления заявления в суд, а мировым судьей до истечения месяца со дня принятия заявления к производству. 
     Несмотря на то, что Верховный Суд РФ и Министерство юстиции РФ всегда связывали проблему сроков с эффективностью защиты прав граждан, ни в науке, ни в законе, ни на практике оперативность никогда не рассматривалась как конкретное право человека, обращающегося в суд или привлеченного к суду, на рассмотрение его дела без неоправданной задержки (в разумный срок). Диссертант предлагает дополнить ст. 2 ГПК РФ ч. 2 следующего содержания: «Лицо, обратившееся за судебной защитой, вправе рассчитывать и требовать от суда оперативности при рассмотрении и разрешении гражданского дела». 
     Пленум Верховного Суда РФ неоднократно анализировал состояние дел с соблюдением сроков рассмотрения судами уголовных и гражданских дел и принимал соответствующие постановления. Так, в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 24 августа 1993 г. №7 «О сроках рассмотрения уголовных и гражданских дел судами Российской Федерации» наряду с констатацией наличия факторов, негативно влияющих на своевременность рассмотрения дел, не зависящих от отношения судей к своим обязанностям (например, неудовлетворительное материально-техническое обеспечение судов), тем не менее, отмечено, что «основными причинами нарушения процессуальных сроков являются недостатки и упущения в деятельности судов, связанные с неудовлетворительной организацией судебного процесса, снижением исполнительской дисциплины, недостаточным контролем со стороны председателей соответствующих судов». 
     Согласно ч. 2 ст. 45 Конституции РФ «каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом». По смыслу статьи индивид может использовать для защиты своих прав и свобод как все государственные средства защиты согласно ст. 33, 35, 36, 46, 47-54 Конституции РФ, в особенности — судебную систему, так и международный механизм защиты прав и свобод человека. Нормы ч. 2 ст. 45 Конституции РФ находят свое продолжение (уточнение) в нормах ГПК РФ. Так, ст. 3 ГПК РФ гарантирует гражданам неотъемлемость права на обращение в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав. Предусмотренные ст. 131 ГПК РФ общие условия (форма и содержание искового заявления) для реализации права на обращение в суд общей юрисдикции не являются ограничением конституционного права на судебную защиту. Напротив, законодатель лишь стремится упорядочить процедуру реализации права на судебную защиту, максимально приспосабливая ее для оптимального достижения основной конституционной цели правосудия — обеспечения прав и свобод человека и гражданина (ст. 18 Конституции РФ) [3]. 
     В ст. 35 ГПК РФ лицам, участвующим в деле, гарантируется право пользоваться всеми не запрещенными законом процессуальными правами, а именно: правом знакомиться с материалами дела, делать выписки из них, заявлять отводы, представлять доказательства и участвовать в их исследовании, задавать вопросы другим лицам, участвующим в деле, свидетелям, экспертам, заявлять ходатайства, обжаловать судебные постановления и использовать предоставленные законодательством о гражданском судопроизводстве другие процессуальные права. Ссылки на норму ч. 2 ст. 45 Конституции РФ весьма часто встречаются в судебной практике.
     Важно понять, что по смыслу конституционной нормы, во-первых, каждый вправе, но не обязан защищать свои права, во-вторых, защищать всеми не запрещенными законом способами. Думается, последнее приобретает свою силу и значимость не как констатация (или перечисление) этих способов в законе, а как наличие реальных механизмов их использования индивидом и доступности использования [6]. Приведем пример. Истец для изыскания большего количества доказательств, свидетельствующих о правомерности своих требований к ответчику, привлекает нескольких адвокатов, каждый из которых работает по определенному направлению. Истец вправе привлечь хоть десять адвокатов. Ответчик также вправе привлечь на свою сторону квалифицированного юриста, однако не имеет средств для оплаты его помощи и вынужден защищаться в суде самостоятельно. Если учесть, что процесс состязательный (многое зависит от инициативы сторон и предоставленных суду доказательств), можно только догадываться о том, какое решение будет вынесено. Итак, дефиниция ч. 2 ст. 45 Конституции РФ будет иметь действенный и должный смысл только тогда, когда государство обеспечит индивиду право выбора: из имеющихся в наличии (доступных) способов защиты выбрать наиболее эффективный и нужный в конкретной ситуации. 
     Учитывая, что Конституция РФ 1993 г. оставила нерешенным вопрос о том, к компетенции какого органа государственной власти относится обязанность толковать федеральные законы, тогда как толкование самой Конституции РФ возложено на одну из ветвей судебной власти - на Конституционный Суд РФ, представляется, что разъяснения Верховного Суда РФ по вопросам судебной практики и следует рассматривать в качестве актов судебного толкования федеральною законодательства, имеющего общеобязательный характер.
     Постановления Пленумов высших судебных органов (Верховного Суда СССР и Верховного Суда РСФСР) и ранее отчасти признавались источниками права хотя бы уже потому, что содержащиеся в них разъяснения по вопросам судебной практики всегда учитывались судами в процессе судопроизводства, на них делались официальные ссылки в судебных постановлениях. С принятием новой Конституции РФ, имеющей прямое действие и подлежащей непосредственному применению, судебная власть лишь тогда сможет осуществлять подлинную защиту прав и свобод человека и гражданина, когда обеспечит надлежащее применение действующего законодательства как на федеральном уровне, так и на уровне субъектов РФ. В этих условиях роль разъяснений Пленума Верховного Суда РФ по вопросам судебной практики трудно переоценить, поскольку именно они, толкуя закон, устраняют существующие в нем неясности, что позволяет предупредить возможные судебные ошибки, обеспечить правильное и единообразное применение судами законодательства, С этой точки зрения, разъяснения Пленума Верховного Суда РФ можно считать источником судебного правотворчества, обязательным к применению всеми судами России.
     В связи с принятием Конституции РФ в судебной практике возник вопрос об обеспечении ее непосредственного применения в случае противоречия ей федерального закона, подлежащего применению. Ответ на этот вопрос был дан в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. № 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации".Таким образом, Пленум сформулировал принципиально важное положение о том, что суды обязаны по каждому делу оценивать содержание закона или иного нормативного правового акта на предмет соответствия Конституции РФ и во всех необходимых случаях (при наличии противоречия или пробела в законодательстве) применять Конституцию РФ в качестве акта прямого действия. Таким образом, в приведенном разъяснении Пленума Верховного Суда РФ судам вменена обязанность в каждом случае отказывать в применении не соответствующего Конституции РФ закона и тем самым обеспечивать защиту прав заинтересованных лиц. Представляется, что данное разъяснение является для судов обязательным уже в силу того, что устанавливает механизм непосредственного применения ими
     Конституции Российской Федерации. Нередко постановления Пленума Верховного Суда РФ, разъясняя вопросы судебной практики, восполняют существующие в законодательстве пробелы и являются, по сути, источниками права, которые служат основой для разрешения судами многих дел.
     Во избежание разнобоя в применении указанных норм Конституции Пленум Верховного Суда РФ 24 декабря 1993 г. принял постановление № 13 "О некоторых вопросах, связанных с применением ст. 23 и 25 Конституции Российской Федерации", в котором дал ряд разъяснений. В частности, Пленум разъяснил, что материалы, подтверждающие необходимость ограничения прав, указанных в ст. 23 и 25 Конституции, представляются судье уполномоченными на то органами и должностными лицами и соответствии с уголовно-процессуальным законодательством и Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации». По результатам рассмотрения материалов судьей выносится мотивированное постановление о разрешении провести оперативно-розыскные или следственные действия, связанные с ограничением Права на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений или с проникновением в жилище, либо об отказе в этом.
     По нашему мнению, необходимо определиться, в частности, с соотношением таких понятий как «судебная практика» и «судебный прецедент». К сожалению, мы не можем опереться на сколько-нибудь удачное определение судебного прецедента. Как известно, его существование в общем праве обосновывается не в законе, а в бесчисленном количестве тех же прецедентов и объясняется правовой доктриной [3] [4]. Даже в словарях по праву юрист континентального права, привыкший к обобщенным формулировкам, не найдет исчерпывающего определения, и должен довольствоваться казуальным наложением его отдельных черт.
 
ПРИМЕЧАНИЯ
(1) Европейский Суд по правам человека рассмотрел серию жалоб, касающихся этой проблемы, во всех случаях выясняя, какой объем предшествующего участия судьи в деле отвечает требованиям сохранения его беспристрастности согласно п. 1 ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод в части права на беспристрастный суд. При рассмотрении каждого дела суд изучал конкретные действия судьи на предыдущих этапах разбирательства, чтобы определить, есть ли разумные основания считать такое участие создающим вероятность, что у судьи сложилось мнение относительно виновности или не виновности обвиняемого. Концепция беспристрастности, которую выработал Европейский Суд по правам человека, не является формальной, напротив, каждый случай особо исследуется.
Литература: 
[1] Калушкин А.А., Грудцына Л.Ю. Проблемы правового обеспечения адвокатской деятельности // Право и управление. XXI век. 2014. № 3 (32).
[2] Калушкин А.А., Грудцына Л.Ю. Современные проблемы и тенденции адвокатуры. М.: РУДН, 2015.
[3] Грудцына Л.Ю. Институты гражданского общества в системе частноправовых и публично-правовых отношений // Образование и право. 2014. № 3(55)-4(56).
[4] Грудцына Л.Ю. Содержание и классификация институтов гражданского общества в России // Образование и право. 2014. № 1(53)-2(54).
[5] Дженис М., Кэй Р., Бредли Э. Европейское право в области прав человека. Практика и комментарии. М., 1997.
[6] Иванова С.А. Договор об образовании: понятие, содержание, правовое регулирование // Образование и право. 2014. № 9(61)-10(62).
[7] Иванова С.А. Инновационные процессы в современном российском образовании // Образование и право. 2013. № 5(45)-6(46).
[8] Иванова С.А. Принцип справедливости в обязательственном праве // Образование и право. 2013. № 3(43)-4(44).
[9] Иванова С.А. Структура финансирования высшего образования в Российской Федерации // 2014. № 11(63)-12(64).
[10] Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. Г.А. Жилина. М.: ТК Велби, 2003.
[11] Комментарий к законодательству о судебной системе Российской Федерации / Под ред. Т.Г. Морщаковой. М., Юристъ, 2003.
[12] Коровяковский Д.Г. Правовые основы, способы и методы обеспечения экономической безопасности банковской деятельности в современных условиях // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. 2009. № 3.
[13] Лебедев В.М. Судебная власть в современной России. Проблемы становления и развития. С-Пб.: Лань, 2001.
[14] Проблема транспарентности судебной власти. М.: Гильдия судебных репортеров. 2001.
[15] Шагиев Б.В., Шагиева Р.В. Правоохранительная деятельность: проблемы теоретического обоснования // Административное и муниципальное право. 2014. № 6.
[16] Шагиева Р.В. Процессуальное право в системе российского права // Административное право и практика администрирования. 2014. № 2.
Заголовок En: 

Realization of Human Rights Guarantees in Civil Proceedings in Russia

Аннотация En: 

Civil legal proceedings are conducted according to the federal laws existing during consideration and permission of a civil case (making of separate legal proceedings or execution of court decrees). In case of lack of the regulation of a procedural law governing the relations which arose during civil legal proceedings, federal courts of the general jurisdiction and magistrate's courts apply the regulation governing the similar relations (analogy of the law). In the absence of such regulation of the judge work proceeding from the general principles of implementation of justice in the Russian Federation (analogy is right). Dispositions of general constitutional guarantees (which don't belong directly to judicial system, however their sense can quite be applied to judicial process of consideration of civil cases) contain in the following articles of the Constitution of Russia: 17, 19, 29 and 45. Judicial activities are characterized by the major indicators: quality and efficiency (observance of procedural terms). According to the conventional principles and rules of international law to be an offender without unjustifiable delay constitutes one of the fundamental human rights inseparably linked with the right to fair legal proceeding. In a sense of the constitutional regulation, first, everyone has the right, but isn't obliged to protect the rights, secondly, to protect by all methods which aren't forbidden by the law. It is thought, the last purchases the force and the importance not as ascertaining (or transfer) these methods in the law and as availability of real mechanisms of their use by the individual and availability of use.

Ключевые слова En: 

civil legal proceedings, legal procedure, procedural rule, guarantee, human rights, procedural law, magistrate's court, civil case.